Философия науки в Новейшее время: поиски новых методов, критериев, структур научных теорий.

Содержание:

Применение теории научного метода. Структура научных теорий. Согласование альтернативных теорий: чистая геометрия и физическая геометрия. Пьер Дюгем: связуемость законов и «представляющая» функция науки; критика индуктивного идеала научной процедуры Ньютона. Норман Кэмпбелл: «гипотезы» и «словари» в научной теории. Позитивизм и конвенционализм как формы философского осмысления науки. Конвенционализм Анри Пуанкаре; два применения законов механики. Карл Поппер: критика конвенционализма, фальсификация как критерий эмпирического метода; фальсификация как критерий демаркации науки; количественное определение истинности научных теорий. 

Лекция

1. Применение теории научного метода. Структура научных теорий

В Новейшее время происходит большой прогресс в науке, а соответственно и в философии науки, которая занимается логикой, методологией и структурой научных теорий. Вместе с ростом научного знания среди философов и учёных растёт интерес к созданию новой естественной философии. В Новейшее время она приняла новые формы, такие как конвенционализм, позитивизм, аналитическая философия и др. Развитие философии науки соотносило старое и новое знание, формировало новые подходы, способствующие прогрессу в научном познании. Новейшая история представила новые оригинальные структуры научных теорий, методов, критериев и принципов.

1. Согласование альтернативных теорий: чистая геометрия и физическая геометрия

Достаточное понимание метода построения научной теории предполагает признание различия между системой аксиом и её практическим применением. Построение неевклидовой геометрии в 19-м веке привлекло внимание к этому различию. Лобачевский, Янош Бойяи и Риман изобрели системы аксиом, которые значительно отличаются от евклидовых.

В евклидовой системе предполагается, что через точку не на данной прямой можно провести ровно одну параллельную линию. В неевклидовых системах были сделаны различные предположения. Лобачевский и Бойяи заменили евклидову аксиому аксиомой о том, что через данную точку может проходить две прямые, параллельные данной прямой. Из этой аксиомы, а также других аксиом и определений своей системы Лобачевский вывел теорему о том, что сумма внутренних углов треугольника всегда меньше 180 градусов и уменьшается по мере увеличения площади треугольника. Риман заменил евклидову аксиому аксиомой о том, что через точку не проходит прямых, параллельных данной прямой. Геометрическая теорема Римана состоит в том, что сумма внутренних углов треугольника всегда больше 180 градусов и возрастает по мере увеличения площадей треугольников.

Как формальные дедуктивные системы они не имеют оснований для суждений о том, что одна из альтернативных систем превосходит другие. Они непротиворечивы по отношению друг к другу. Можно показать, что если евклидова геометрия внутренне непротиворечива, то альтернативные неевклидовы геометрии также согласуются.

Признание этого факта побудило многих мыслителей противопоставить априорный статус аксиом и теорем «чистой геометрии» с эмпирически значимыми утверждениями «физической геометрии». Гельмгольц, к примеру, отметил, что различные геометрические системы сами по себе лишены эмпирического содержания. Только тогда, когда они связаны с определенными принципами механики возникают эмпирически значимые суждения. Согласно Гельмгольцу, необходимо указать, как измерять такие термины, — как «точку», «линию» и «угол», — прежде чем геометрические теоремы могут быть применены к опыту.

1. Пьер Дюгем: связуемость законов и «представляющая» функция науки

Пьер Морис Мари Дюгем (Дюэм) (1861-1916) — французский физик, механик, математик, философ и историк науки. Методологические взгляды Дюгема, касающиеся философии естествознания, изложены в его труде «Физическая теория: её цель и строение» (1906) [1]. Основным объектом философского анализа П. Дюгема явилась физическая теория. Он стремился сформулировать философию науки в соответствии с историей науки и считал, что успешные теории обобщаются или объединяются, чем провоцируют появление их экспериментальных подтверждений.

В построенной П. Дюгемом логической системе физическая теория не является объяснением экспериментально найденных закономерностей через гипотезы, опирающиеся на недоступные для исследователя факты. Такого рода толкования принадлежат области метафизики, и наука в процессе своего развития будет всё более и более удаляться от данного метода. Он говорил о теориях как «представляющих» (репрезентующих) группу законов и противопоставлял «репрезентующую» функцию функции «объяснительной», которую, как предполагается, имеет большинство теорий. Теории часто используют для объяснения явлений и описания «реальности, лежащей в основе явлений». Дюгем подверг критике эту точку зрения, настаивая на том, что только репрезентующая (представляющая) функция имеет научную ценность.

Позиция Дюгема в отношении научных теорий как «представляющих», а не «объясняющих» экспериментальные законы, основывалась на его взглядах на структуру научных теорий. Согласно Дюгему, научная теория состоит из системы аксиом и «правил соответствия»[1], которые соотносят некоторые термины системы аксиом с экспериментально определенными величинами. Там могут быть, кроме того, изображения или модели, связанные с интерпретируемой системой аксиом. Но эти модели не являются частью логической структуры теории. Система аксиом и правила соответствия достаточны для вывода тех экспериментальных законов, которые «представлены» теорией. Следовательно, модель, связанная с теорией, не играет роли в задаче предсказания результатов экспериментов.

Например, в случае с кинетической теорией газов аксиомы соотносятся с такими терминами, как «молекула», «скорость» и «масса». Система аксиом связана с опытом через понятие среднеквадратичной скорости всех молекул[2]. Правила соответствия коррелируют корень средней скорости с давлением и температурой газа. Дюгем настаивал на том, что кинетическая теория ценна, потому что она связывает ранее несвязанные экспериментальные законы о макроскопическом поведении газов. Например, законы, приписываемые Бойлю, Чарльзу и Грэму, являются дедуктивными последствиями постулатов теории. Это «представительская» функция теории. Он отрицал, что модель, изображающая упругие столкновения между точечными массами, имеет какую-либо объяснительную функцию. Дюгем критиковал позиции, где «понимание» процесса состоит в визуализации механизма, лежащего в основании. Согласно Дюгему, модель, связанная с теорией, может иметь эвристическое значение с целью поиска дополнительных экспериментальных законов, но сама модель не является посылкой в объяснениях, которые даются теорией.

Дюгем подчёркивал, что теория «представляет» не просто группу законов, лишь указывающих на связь между собой. Отношения более сложны, и это позволяет раскрыться воображению теоретика. Разумеется, приемлемая теория должна подразумевать экспериментально проверяемые законы, но фундаментальные предположения теории могут включать утверждения о величинах, которые никак не коррелируют с процессами измерения. В таких случаях аксиомы теории формулируются в гипотезах, а не путём индуктивного вывода.

Дюгем отмечал, что научная процедура пропитана теоретическими соображениями, и, что ученый неизменно интерпретирует экспериментальные данные с помощью некоторой теории. Интерес для учёного представляет не просто знание того, что указатель какого-то инструмента находится на отметке «3,5». Такое наблюдение имеет ценность только в сочетании с толкованием его смысла. Интерпретировать можно по-разному: что ток в цепи имеет определенное значение, что температура вещества имеет определенное значение и т.п. Более того, как указал Дюгем, учёный признает, что используемые им приборы имеют экспериментальную погрешность. Например, если манометр показывает «3,5», и, если его погрешность составляет ± 0,1 атмосферы, то любое давление между 3,4 и 3,6 атмосферы согласуется с показанием. Дюгем выразил это через предположение: бесконечно много «теоретических фактов» согласуется с набором экспериментально заданных условий.

1. Дюгем: критика индуктивного идеала научной процедуры Ньютона

Основываясь на таких соображениях, Дюгем подверг критике идеал научной процедуры Ньютона. Ньютон рекомендовал ограничить естественную философию предложениями, полученными путём индуктивных обобщений высказываний о явлениях. Несмотря на то, что сам Ньютон не следовал этому индуктивистскому идеалу, изложенному в труде «Математические начала натуральной философии», сам идеал оказался стойким в истории науки. Дюгем заметил, что два вещи делают чисто индуктивный путь неприемлимым для учёного-физика. Во-первых, ни один экспериментальный закон не может служить теоретику до того, пока он не подвергнется интерпретации, превращающей его в символический закон; и эта интерпретация подразумевает приверженность целому набору теорий. Во-вторых, ни один экспериментальный закон не является точным, а лишь приблизительным, и поэтому восприимчив к бесконечному числу различных символических переводов; и среди всех этих переводов физик должен выбрать тот, который обеспечит ему плодотворную гипотезу.

1. Норман Кэмпбелл: «гипотезы» и «словари» в научной теории

Английский физик и философ Норман Кэмпбелл (1880-1949) в 1919 году провёл различие между системой аксиом и её применением, чтобы проверить основы структур физических теорий. По словам Кэмпбелла, физическая теория включает в себя утверждения двух разных типов.

Он назвал один набор утверждений «гипотезой» теории. В понимании Кэмпбелла «гипотеза» — это совокупность утверждений, истинность которых не может быть установлена эмпирически. Нет смысла спрашивать об эмпирической истине самой гипотезы, потому что эмпирическое значение не было присвоено её терминам. Кэмпбелл отнёс к «гипотезам» как аксиомы, так и выводимые из них теоремы.

Сама по себе система аксиом представляет собой набор абстрактных отношений между неинтерпретируемыми терминами. Граница между системой аксиом и областью чувственного опыта перекрывается записями словаря, которые связывают определенные термины системы аксиом с экспериментально измеряемыми свойствами.

Соглашаясь с Дюгемом, Кэмпбелл подчёркивал, что во многих теориях существуют термины, для которых нет записей в словарях. Нет необходимости связывать каждый гипотетический термин с экспериментально проверяемыми утверждениями, чтобы достичь эмпирического значения для теории в целом. На приведенной выше схеме δ и ω не упоминаются в словаре. Однако вся система аксиом, в которой δ и ω являются терминами, связана с экспериментальными данными через словарные записи, связывающие α и A, β и B, γ и C.

Это можно проиллюстрировать на кинетической теории газов. Аксиомы теории устанавливают соотношения между массами и скоростями отдельных молекул. Но для отдельных молекулярных скоростей словарных записей нет. Тем не менее, отдельные молекулярные скорости связаны с корнем скорости всех молекул, а среднеквадратичная скорость коррелируется через словарь с температурой и давлением газа.

•  Позитивизм и конвенционализм как формы философского осмысления науки

Одними из самых крупных направлений философии науки Новейшего времени был позитивизм, начавшийся в 30-40-х годах 19-го века. Позитивизм утверждает, что любое достоверное знание проверяемо и что любое достоверное знание предполагает, что единственное достоверное знание — это научное знание. Считается, что позитивизм берёт своё начало с труда «Дух позитивной философии» (1844) французского философа Огюста Конта (1798-1857). Позитивизм является частью более общего древнего раздора между философией и поэзией, в частности, выраженной Платоном, а затем перешедшей в поляризацию между естественными и гуманитарными науками. Платон развивает критику поэзии с точки зрения философии в своих диалогах «Федр», «Государство», «Законы». Вильгельм Дильтей (1833-1911) популяризировал размежевание между гуманитарными и естественными науками.

За время своего существования позитивизм пережил несколько «волн».

1-я волна позитивизма связывается с его основателем О. Контом (а также основоположником социологии), когда делались попытки использовать физику для социологии.

2-я волна позитивизма основывалась на результатах психологии 19-го века. Её основатели Эрнест Мах и Рихард Авенариус считали, что любое исследование должно предваряться исследованием психических процессов, исследованием сознания самого исследователя. Отсюда название 2-й волны позитивизма — эмпириокритицизм, что означает критическое исследование нашего опыта. Если 1-е позитивисты верили в объективность мира и, можно сказать, были наивными реалистами, то 2-е позитивисты ориентировались на опосредованные отношения между субъектом и объектом. Эмпириокритицизм вызвал энергичную критику В. Ленина в книге «Материализм и эмпириокритицизм» (1908).

В этот же период совместно с позитивизмом развивается ещё одно направление философии науки – конвенционализм.

Конвенционализм — направление в философии науки, подчеркивающее, что в основе научных теорий лежат явные или неявные соглашения ученых относительно понятий, определений, аксиом, гипотез и т.д. Выбор соглашений диктуется соображениями удобства, целесообразности, «экономии мышления» и т.п.

Крайний конвенционализм пропагандировал Эдуард Леруа (1870-1954), спиритуалист и модернист, автор работ «Наука и философия» (1900), «Позитивная наука и философия свободы» (1900), «Новый позитивизм» (1901), «Догма и критика» (1906). Поскольку все теории конвенциональны, тщетно говорить об их объективности, тем более что сам факт конструирует учёный посредством им же определяемых категорий [7].

С целью скорректировать такой крайний конвенционализм и была выдвинута физиком Пьером Дюгемом (см. подробно выше) и математиком Анри Пуанкаре (см. подробно ниже) теория умеренного конвенционализма, плодотворность и влиятельность которой трудно отрицать [7].

Идеи конвенционализма поддерживали представители 2-го позитивизма, в особенности Э. Мах. В 3-м, логическом позитивизме (неопозитивизме) мысль, что многое в составе науки представляет собой результат соглашения ученых, также представлялась достаточно естественной.

3-й позитивизм – логический / математический (или неопозитивизм) – был основан в начале 20-го века философствующими физиками, математиками, логиками. Предшественниками логического (математического) позитивизма были логик и математик Готлоб Фреге и математик Бертран Рассел. Владение техникой логического анализа и математических расчётов приводило к мысли, что с их помощью можно избавиться от споров. 3-й позитивизм был тесно связан с работой Венского кружка, где вокруг одного философа Морица Шлика (преемника Э. Маха) собралась группа учёных логиков, физиков, математиков. В основе идей кружка были идеи логика и философа Людвига Витгенштейна, опубликованные в 1921 году в «Логико-философском трактате». Основные методы и принципы заинтересовали членов Венского кружка. Среди этих идей были следующие:

— язык имеет строгую структуру, повторяющую онтологическую структуру мира; изучение этой структуры позволит изучить мир;

— язык состоит из простых предложений, которые фиксируют состояние в мире; простые предложения складываются в сложные описания и теории;

— в языке есть предложения, которые не сводятся напрямую к описаниям фактов, — это метафизические предложения и о них нельзя сказать истинны они или ложны, а, говоря языком логических позитивистов, их нельзя верифицировать.

Верификация (от лат. verificatio — доказательство, подтверждение) -установление истинности или эмпирической осмысленности научных утверждений.

Принцип верификации: какое-либо осмысленное высказывание — понятие или суждение — имеет значение, если оно сводимо к непосредственному опыту или высказыванию о нём, т.е. сводимо к набору простых предложений, эмпирически проверяемых. Если не удаётся найти эмпирическую фиксацию, то это тавтология или высказывание, лишённое смысла.

Принцип верификации тесто связан с проблемой демаркации — проблемой отделения научного знания от ненаучного. Это была главнейшая проблема у логических позитивистов и постпозитивистов, вокруг которой они строили всю философию науки.

Принцип верификации как раз выступал критерием демаркации в логическом позитивизме. В постпозитивизме Карл Поппер разрабатывает принцип фальсификации как критерий демаркации (см. подробно далее).

• Конвенционализм Анри Пуанкаре

Именно французский математик, механик, физик, астроном и философ Жюль Анри Пуанкаре (1854-1912) наиболее убедительно изложил последствия конвенционалистского взгляда на общие принципы науки [1]. Основные сочинения: «Наука и гипотеза» (1902) и «Ценность науки» (1905).

Пуанкаре отрицал утверждение кантианской эпистемологии о том, что некоторые научные законы становятся истинными a priori. Для Пуанкаре не существовало множества непреложных априорных идей, которые каким-то образом влекут за собой научные законы. Пуанкаре утверждал, что научный закон считается истинным независимо от любого обращения к опыту, просто отражая неявное решение учёных использовать закон в качестве конвенции, определяющей смысл научной концепции. Если закон является истинным a priori, то это потому, что он был указан таким образом, и никакие эмпирические данные не могут выступить против этого [2].

• Два применения законов механики

Например, закон инерции не подлежит прямому подтверждению или опровержению эмпирическими проверками. В формулировке Пуанкаре «обобщенный принцип инерции» указывает на то, что ускорение тела зависит только от его положения, от положения и скоростей соседних тел. Пуанкаре заметил, что для окончательной проверки этого принципа потребуется, чтобы после определенного периода времени каждое тело во Вселенной восстановило положение и скорость, которые у него были в некоторый определенный более ранний период времени. Но такая проверка не может быть сделана. Самое большее, что может быть достигнуто, — это изучение поведения групп тел, которые «достаточно изолированы» от остальной части Вселенной. Разумеется, отсутствие подтверждающих данных наблюдений внутри предположительно изолированной системы не исказило бы обобщенный инерционный принцип. Несоответствия могут быть связаны с неполной изоляцией системы. Вычисления могут быть повторены с учетом положений и скоростей дополнительных тел. Нет никаких ограничений на количество разновидностей измерений, которые могут быть сделаны.

Пуанкаре пришел к выводу, что обобщенный инерционный принцип может быть принят как соглашение, которое определяет смысл фразы «инерционное движение». С этой точки зрения «инерционное движение» означает «движение тела таким образом, что его ускорение зависит только от его положения и положения и скорости соседних тел». По определению любое тело, движение которого не вычисляется корректно из данных о его положении и положении и скоростях множества соседних тел, не является телом в инерционном движении.

Однако, хотя Пуанкаре считал, что обобщенный инерционный принцип может быть использован и используется в качестве конвенции, которая неявно определяет фразу «инерционное движение», он также считал, что этот принцип можно использовать в качестве эмпирически значимого обобщения, которое справедливо приближается к «практически изолированной» системе. Пуанкаре сделал аналогичный анализ когнитивного статуса двух других законов движения Ньютона. С одной стороны, эти законы действуют как обычные определения «силы» и «массы». С другой стороны, с учетом процедур измерения пространства, времени и силы, законы являются обобщениями, примерно подтвержденными для «практически изолированных» систем.

Было бы неверно приписывать Пуанкаре представление о том, что общие законы являются ничем иным, как конвенциями, которые определяют фундаментальные научные концепции. Эти законы, действительно, правомерно представить в виде конвенций, но они также имеют законную функцию в качестве эмпирических обобщений. Комментируя законы механики, Пуанкаре заявил, что они представляют себя нам в двух разных аспектах. С одной стороны, это истины, основанные на эксперименте и приблизительно подтвержденные в отношении почти изолированных систем. С другой стороны, они являются постулатами, применимыми к совокупности Вселенной и считаются строго истинными.

Пуанкаре отмечал, что в процессе развития науки некоторые законы раскрывают эти два аспекта. Первоначально эти законы используются исключительно как экспериментальные обобщения. Например, в законе может быть указано соотношение между терминами A и B. Принимая во внимание, что соотношение имеет место только приближенно, ученые могут ввести термин C, который, по определению, имеет отношение к A, что выражается законом. Исходный экспериментальный закон теперь подразделяется на две части: априорный принцип, который устанавливает связь между А и С, и экспериментальный закон, который устанавливает связь между В и С [3].

Когда они неявно руководствуются законами движения Ньютона, термины «инерционное движение», «сила» и «масса» являются терминами того же типа, что и термин С. Пуанкаре считал, что это вопрос соглашения, что эти термины определены законом Ньютона. Нет эмпирических подтверждений, способных доказать, что заявленное соотношение терминов A и C неверно. Но это не означает, что выбор определения является необоснованным. Пуанкаре настаивал на том, что введение конвенций в физическую теорию оправдано только в том случае, если оно окажется плодотворным в последующих исследованиях.

• Карл Поппер: критика конвенционализма, фальсификация как критерий эмпирического метода

Австрийский и британский философ и социолог Карл Раймунд Поппер (1902-1994) отнёсся серьёзно к конвенционалистской точке зрения. Он отметил, что всегда можно достичь соглашения между теорией и общепринятыми доказательствами. Если некоторые доказательства не согласуются с последствиями теории, может быть предпринят ряд стратегий, чтобы «спасти» теорию. Доказательства могут быть отклонены напрямую или могут быть учтены либо путём добавления дополнительных гипотез, либо путем изменения правил соответствия.[3] Эти стратегии могут сильно усложнить теоретическую систему. Тем не менее, уклонение от фальсификации доказательств в этом случае всегда возможно.

По словам Поппера, правильный эмпирический метод постоянно проверяет теорию на возможность быть фальсифицируемой.

Фальсифици́руемость (принципиальная опровержимость утверждения, опровергаемость, критерий Поппера) — критерий научности эмпирической теории как совокупности теоретических разработок, применимых к поддающимся эмпирической верификации объектам, в этом смысле сформулированный Карлом Поппером в 1935 году [4].

Теория удовлетворяет критерию Поппера (является фальсифицируемой и, соответственно, научной) в том случае, если существует методологическая возможность её опровержения путём постановки того или иного эксперимента, даже если такой эксперимент ещё не был поставлен. Согласно этому критерию, высказывания или системы высказываний содержат информацию об эмпирическом мире только в том случае, если они обладают способностью прийти в столкновение с опытом, или иначе, если их можно периодически проверять, то есть подвергнуть (в соответствии с некоторым «методологическим решением») проверкам, результатом которых может произойти их опровержение.

Он пришел к выводу, что избежать «конвенционалистских уловок» можно путём отказа от использования его же методов. В соответствии с этим выводом он предложил набор методологических правил для эмпирических наук. Высшее правило — критерий соответствия для всех правил, также как категорический императив Канта является критерием соответствия моральных норм. В этом высшем правиле говорится, что все правила эмпирического метода должны быть спроектированы таким образом, чтобы они не защищали какое-либо утверждение в науке от фальсификации [4].

По вопросу о добавлении вспомогательных (дополнительных) гипотез к теории Поппер предлагает принять следующее методологическое правило: «допустимы лишь такие вспомогательные гипотезы, введение которых не только не уменьшает степени фальсифицируемости или проверяемости данной системы, а, напротив, увеличивает её» [4, С.75]. В качестве примера он противопоставляет принцип исключения Паули, как приемлемую вспомогательную гипотезу, и гипотезу сокращения Фицджеральда-Лоренца, как неудовлетворительную вспомогательную гипотезу, «которая не имела фальсифицируемых следствий, а служила лишь для восстановления согласованности между теорией и экспериментом» [там же].

Принцип исключения Паули – это вспомогательная гипотеза к теории атома Бора-Зоммерфельда. Паули предположил, что никакие два электрона в данном атоме не могут иметь одинаковый набор квантовых чисел. Например, два электрона в атоме могут находиться в орбитальном моменте или в направлении спина. Добавление этого принципа исключения к тогдашней современной теории атомной структуры позволило сделать много дополнительных предсказаний об атомных спектрах и химических комбинациях.

С другой стороны, гипотеза сокращения Лоренца не увеличивала степень фальсифицируемости теории эфира, к которой она была добавлена как вспомогательная гипотеза. Лоренц предположил, что все тела на Земле проходят минутное сокращение в направлении движения Земли через окружающий эфир. С помощью этой гипотезы он смог объяснить результат эксперимента Майкельсона-Морли. Майкельсон и Морли показали, что скорость движения туда и обратно одинакова во всех направлениях на земной поверхности. Этот экспериментальный результат был несовместим с теорией эфира, согласно которой скорость кругового движения должна быть ниже в направлении движения Земли через эфир, чем в направлении, перпендикулярном этому движению. Лоренцевская гипотеза сокращения восстановила согласие между теорией эфира и экспериментом, но сделала это в специальной форме. Дальнейшие прогнозы не были сделаны из расширенной теории эфира.

Поппер привел гипотезу Лоренца в качестве примера вспомогательной гипотезы, которая должна быть исключена из эмпирической науки согласно критерию фальсификации.

• Карл Поппер: фальсификация как критерий демаркации науки

По мысли Поппера, гипотеза, которая подвержена возможности фальсификации, — это научная гипотеза, которая не может быть принципиально неопровержимой, поэтому удовлетворяет критерию демаркации Поппера — отделения научного знания от ненаучного. Такая гипотеза имеет право быть включенной в область допустимого научного дискурса. Чтобы быть приемлемой, гипотеза должна удовлетворять дополнительным требованиям. Она должна выдерживать испытания, призванные опровергнуть её.

Поппер отличает испытания от просто примера. Испытание представляет собой серьёзную попытку опровержения. Это предполагает сравнение между дедуктивным следствием гипотезы и «основным утверждением», которое регистрирует наблюдение.[4] «Базовое утверждение» описывает возникновение интерсубъективно наблюдаемого события в заданной области пространства и времени.

Поппер признавал, что базовые утверждения не являются неисправимыми. Мы можем заблуждаться о наступлении события. Тем не менее, необходимо, чтобы какое-то базовое утверждение было истинным, если гипотеза должна быть выставлена на испытание. Таким образом, в испытании гипотез есть элемент конвенционализма. Поппер заявил, что эмпирическая основа объективной науки не имеет в себе ничего «абсолютного» [4, С. 102]. Наука не опирается на твёрдый фундамент, а «подобна зданию, воздвигнутому на сваях», над болотом. Мы останавливаемся забивать сваи только тогда, когда «убеждаемся, что сваи достаточно прочны и способны, по крайней мере некоторое время, выдержать тяжесть структуры науки» [там же].

• Карл Поппер: количественное определение истинности научных теорий

Поппер предположил, что приемлемость закона или теории определяется количеством, разнообразием и строгостью пройденных им проверок. Тем не менее, трудно измерить строгость проверок. Поппер это признавал. Он отметил, что степень строгости проверки зависит от изобретательности экспериментальной установки, аккуратности и точности оформления достигнутых результатов, а также от широты связей, связывающих проверяемую гипотезу с другими теоретическими предположениями. Поппер стремился разработать количественную меру приемлемости теории посредством ссылки на теорию правдоподобности («verisimilitude»), представляющую критическое рассмотрение и сравнение конкурирующих теорий с точки зрения их аппроксимации (приближения) к истине.

Утверждения, выводимые из теории, можно разделить на истинные и ложные. Предполагая, что «истинное содержание» и «ложное содержание» теорий T₁ и T₂ сопоставимы, Поппер выдвинул следующее определение «сравнительного правдоподобия»: T₂  ближе к истине или лучше соответствует фактам, чем T₁, если, и только если, либо (а) истинное содержание, а не ложное содержание T₂ превышает истинное содержание T₁, либо (б) ложное содержание T₁, а не его истинное содержание, больше, чем ложное содержание T₂ [5, С. 389-390].

Формальное определение правдоподобия Поппера было оспорено Павлом Тичи[5] и Дэвидом Миллером[6], которые утверждали, что определение Поппера имеет непреднамеренное следствие: что никакая ложная теория не может быть ближе к истине, чем другая. Этот результат дал толчок к исследованию правильности оценки [6]. Тичи и Миллер доказали, что, если T₁ и T₂ оба ложны, то ни условие (a), ни условие (б) не могут быть выполнены. Но суть введения правдоподобия заключается в том, чтобы позволить сказать, что одна ложная теория (например, теория гравитационного притяжения Ньютона) «ближе к истине», чем вторая ложная теория (например, теория свободного падения Галилея). Поппер признал, что его первоначальное определение «сравнительной достоверности» неудовлетворительно. К несчастью, последующие попытки Поппера и других исследователей, работавших над определением, не были успешными.

Поппер рассматривал историю науки как последовательность гипотез, опровержений, пересмотренных догадок и дополнительных опровержений. Правильная научная работа организуется так, чтобы разработать и провести самы строгие проверки гипотез. Если гипотеза проходит проверку, то она получает «подтверждение». Поппер настаивал на том, что подтверждение является «обратной» оценкой. Достижение «подкрепления»[7] не оправдывает веру в то, что гипотеза верна или приблизительно верна. Поппер последовательно выступал против обращения к индуктивным аргументам, чтобы оправдать гипотезы. По его мнению, неверно утверждать, что поскольку гипотеза H прошла проверки t₁ … tn, то вероятно, что H пройдет проверку  t_n+1.

Однако Поппер часто обращался к аналогии, взятой из теории органической эволюции. Хорошо подтвержденная теория демонстрировала свою «способность выжить». Эта эволюционная аналогия создает натянутость в анти-индуктивной философии науки Поппера. Для теории важно пройти проверку. Это то, что устанавливает её эволюционное выживание в истории науки. Но прохождение проверок не дает никакой эпистемологической пользы. Нельзя утверждать индуктивно, что прохождение тестов оправдывает веру в приближающуюся истину теории. Но тогда неясно, почему следует выбирать для дальнейшего применения хорошо обоснованную теорию, а не опровергаемую теорию.

Литература, рекомендуемая для изучения:

1. Современная западная философия. Энциклопедический словарь [Текст] / Под ред. О. Хеффе, B.C. Малахова, В.П. Филатова при участии Т.А. Дмитриева. Ин-т философии. — М.: Культурная революция, 2009 — 392 с.
2. Тяпкин, А., Шибанов, А. Пуанкаре [Текст] /1-е изд. — М.: Молодая гвардия, 1979.- 416 с.
3. Пуанкаре А. О науке [Текст] / изд. 2-е. — М.: Наука, 1990.
4. Поппер К. Логика научного исследования [Текст] /  Пер. с англ. Под общ. ред. В. Н. Садовского. — М.: Республика, 2005. — 447 с.
5. Поппер К. Р. Предположения и опровержения: Рост научного знания [Текст]  /  Пер. с англ. — М.: ACT: Ермак, 2004. – 638 с.
6. Verisimilitude [Электронный ресурс] // Wikipedia, the free encyclopedia. – URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Verisimilitude
7. Реале, Д., Антисери, Д. Западная философия от истоков до наших дней [Электронный ресурс]. Том 4. От романтизма до наших дней. — СПб., 1997. – Режим доступа: http://sbiblio.com/BIBLIO/archive/reale_sapadnaja4/04.aspx

[1] Сам Дюгем не использовал фразу «правила соответствия» для обозначения высказываний, которые связывают систему аксиом с экспериментально определенными величинами.

[2] Среднеквадратичная скорость u определяется следующим образом: , где n — число молекул.

[3] Правила соответствия — это семантические правила или «словарные записи» (Кэмпбелл), которые связывают аксиомы теории с утверждениями эмпирически определенных величин.

[4] Точнее, оно является дедуктивным следствием сочетания гипотезы, высказывающейся о соответствующих условиях, и, возможно, вспомогательных гипотез, сравниваемых в результате наблюдений.

[5] Pavel Tichý: «On Popper’s definitions of verisimilitude.» The British Journal for the Philosophy of Science 25:2 (June 1974), 155–160.

[6] David Miller: «Popper’s Qualitative Theory of Verisimilitude.» The British Journal for the Philosophy of Science 25:2 (June 1974), 166–177.

[7] Термины «подкрепление» и «степень подкрепления» были введены К. Поппером потому, что ему нужен был нейтральный термин для описания того, в какой степени гипотеза выдерживает строгие проверки и таким образом «доказывает свою устойчивость» [4, C. 232].